Что ты увидишь на изнанке, когда останешься с миром один на один?
Стержень, который держит эту Вселенную: дерево, корнями уходящее в чёрные воды, ветви, пронзающие небеса и сам великий Космос.
Маленькая богиня спит в объятьях этого дерева. Пока она спит, все сны, что она видит, остаются для мира лишь снами.
Но ты можешь подглядеть за ними изредка, в те моменты, когда грань истончается… например, когда дождь ещё льёт как из ведра, но люди уже успели спрятаться и на улицах пусто. Когда слышишь кукушку, стоя в поле за пол часа до рассвета. Когда принимаешь ладонью белое перо, взявшееся будто из ниоткуда. Когда Зверь сбросил лапой шарик солнца за горизонт, в море. Но солнце ещё подглядывает за тобой, выпускающим сизоватый дымок изо рта.
Потом солнце уходит совсем. Зверь сверкает напоследок множеством своих чудесных глаз и запрыгивает на дерево, греть маленькую богиню в ночи.
Все идёт своим чередом.
Мир спокоен. Что ты увидишь на изнанке, когда останешься с миром один на один?
Стержень, который держит эту Вселенную: дерево, корнями уходящее в чёрные воды, ветви, пронзающие небеса и сам великий Космос.
Маленькая богиня спит в объятьях этого дерева. Пока она спит, все сны, что она видит, остаются для мира лишь снами.
Но ты можешь подглядеть за ними изредка, в те моменты, когда грань истончается… например, когда дождь ещё льёт как из ведра, но люди уже успели спрятаться и на улицах пусто. Когда слышишь кукушку, стоя в поле за пол часа до рассвета. Когда принимаешь ладонью белое перо, взявшееся будто из ниоткуда. Когда Зверь сбросил лапой шарик солнца за горизонт, в море. Но солнце ещё подглядывает за тобой, выпускающим сизоватый дымок изо рта.
Потом солнце уходит совсем. Зверь сверкает напоследок множеством своих чудесных глаз и запрыгивает на дерево, греть маленькую богиню в ночи.
Все идёт своим чередом.
Мир спокоен.
